ОН. Это как раз то, о чем я все время думаю.
ОНА. Хотела сварить кашу, но молоко прокисло.
ОН. Когда слишком долго думаешь о чем-то одном, как будто попадаешь в коридор… В коридор отражающих друг друга зеркал...
ОНА. Можно сходить в магазин, но денег хватит только на хлеб.
ОН. «...Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы...»
ОНА. Соседка в долг не дает, я уже просила.
ОН. Когда слишком долго думаешь о чем-то одном, мысль начинает разрушать то, что не в силах понять. А если это непознаваемое не поддается разрушению, то агрессия мысли направляется на самого думающего.
ОНА. Ты любишь меня?
ОН. Очень.
ОНА. Если пойдешь на улицу, возьми зонт, к вечеру будет дождь.
ОН. Дождь был вчера.
ОНА. Это не значит, что его не будет сегодня.
ОН. Это вообще ничего не значит.
ОНА. Я хотела сварить кашу, но молоко прокисло.
ОН. Ты любишь меня?
ОНА. Конечно.
ОН. Ты счастливая.
ОНА. Я теперь не могу сварить кашу.
ОН. Ты любишь «конечно». А я люблю «очень». Это разные вещи.
ОНА. Из кислого молока будет простокваша. Но это будет завтра.
ОН. Свари кашу на воде.
ОНА. Я не могу, у меня...
ОН. Твои глаза похожи на дождь.
ОНА. Я не могу!!! У меня нет крупы.
ОН. Я люблю тебя.
ОНА. Вчера было лето?
ОН. Лето.
ОНА. И завтра будет лето?
ОН. И завтра. Лето - самое благоприятное время для самоубийств.
ОНА. Тогда почему сегодня осень?
ОН. Потому что твои глаза похожи на дождь.
ОНА. Только обещай мне, что возьмешь зонт.
ОН. Если у тебя будут крупа и молоко, ты будешь счастлива?
ОНА. Возьми зонт.
ОН. У тебя будут крупа, молоко и хлеб. Я возьму зонт. Завтра снова будет лето. Ты будешь счастлива?
ОНА. Не знаю...
ОН. Почему?
ОНА. Я не знаю, чего мне захочется завтра.
ОН. А я не знаю, чего мне хочется сегодня.
ОНА. Может быть...
ОН. Твои глаза высохли. Теперь они похожи на старый колодец.
ОНА. Может быть, надо по-другому думать: не все время об одном, а изредка, и лучше о разном.
ОН. Все время - об одном? Изредка - о разном? Ха-ха-ха.
ОНА. Я все-таки схожу куплю хлеба.
ОН. Ты действительно меня любишь?
ОНА. Конечно.
ОН. А завтра?
ОНА. И завтра!
ОН. Но если ты не знаешь, чего тебе захочется завтра, почему ты уверена, что будешь любить меня, как и сегодня?!
ОНА. Кислое молоко выпила кошка. И завтра у нас не будет простокваши.
ОН. Ты больна.
ОНА. Не больше, чем ты. А с простоквашей можно было бы испечь блинчики.
ОН. Много думать вредно.
ОНА. Если все время об одном, конечно, вредно. А горячие блинчики ужасно вкусно запивать молоком.
ОН. Мы больны?..
ОНА. Иногда мы еще угадываем, чего нам хочется. Но мы никогда не знаем, что нам надо… Что надо делать…
ОН. Может быть молиться?
ОНА. Ты меня любишь?
ОН. Очень.
ОНА. А его? Того, кому надо молиться?
ОН. Не знаю. Я его не видел.
ОНА. Молиться без любви нельзя.
ОН. Сходи за хлебом.
ОНА. Без любви можно только думать.
ОН. Если бы молоко не прокисло, ты бы сварила кашу.
ОНА. Если думать не об одном, а о разном, то и долго - можно; и много - не опасно. Только обязательно - о разном.
ОН. Если бы кошка не выпила кислое молоко, то завтра была бы простокваша.
ОНА. Я была больна своей болезнью. Теперь я заразилась твоей. Значит, теперь нам придется расстаться.
ОН. Но ведь ты не оставишь меня без горячих блинчиков?
ОНА. Надо что-то сделать. Что-то, что бы дало право… умереть.
ОН. Это летит снег или тополиный пух? В сумерках они похожи.
ОНА. С каждой утренней кашей, с каждым вечерним пирогом я заслуживаю себе смерть. Конечно, если каша и пирог не пригорят.
ОН. Зима - самое благоприятное время...
ОНА. Чушь!
ОН. Ах, да, конечно же, лето, как я мог перепутать.
ОНА. Любое время благоприятно, если ты готов.
ОН. Я... Готов…
ОНА. Молоко превращается в простоквашу, лето в осень, котенок в кошку. А мысль? А человек?.. Есть только один способ узнать это!
ОН. Возьми зонт, к вечеру будет дождь.
ОНА. Теперь это уже не важно.
ОН. Ты любишь меня?
ОНА. Очень.
ОН. Хорошо было бы сварить кашу, но молоко прокисло.